– О чём сидит и думает прокурор? Вам надо встать и отказаться от обвинения! Вы как собираетесь…

– Защита! – вмешалась судья Елена Дмитриковская. – Не надо давать прокурору указания.

– Я извиняюсь, ваша честь! Извиняюсь…

Каждый раз, услышав замечание председательствующего по уголовному делу, Ирина Косенкова сбавляла набранные обороты. Видимо, мгновенно вспоминала, как за такие выходки судья однажды её уже удаляла из зала.  Правда, вскоре провинившуюся защитницу снова допустили в процесс. Наверное, за неё словечко замолвили какие-то небесные силы.

После длительного перерыва, 12 августа, Ирина Борисовна снова рвала и метала молнии. Всю вторую половину дня суд был вынужден выслушивать её новые (старые) ходатайства о возвращении дела прокурору, об исключении из состава доказательств тех или иных документов, о признании экспертиз недопустимыми доказательствами и т.п.

Всякий раз, воротясь из совещательной комнаты, Дмитриковская начинала зачитывать одну и ту же преамбулу своего очередного постановления: «…Суд установил – Косенкову органом предварительного следствия предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, частью 1 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, именно покушение на убийство Шишкина».

Борис Косенков, генерал-майор в отставке, друг Путина, обвиняется в том, что задушил своего тяжелобольного тестя, тоже бывшего военнослужащего, Шишкина Александра Яковлевича. В отличие от генерала, майор Шишкин был настоящим военным. Он летал на боевых самолётах с ядерным оружием на борту, охраняя рубежи Родины, а не подписывал бумажки с отчётами о воспитании патриотизма в массах личного состава и рапорты о поднятии на небывалую высоту боевого духа советских солдат.

…Судебное заседание по уголовному делу об убийстве возобновилось после длительного перерыва. Подсудимый генерал Косенков, можно сказать, устроил себе продолжительные летние каникулы. Сначала он заболел и лёг в военный госпиталь. Потом судья ушла в очередной отпуск. Спешить некуда. Подсудимый находится в комфортных условиях, он не мается на нарах, как, например, журналист Рудников, который никого не убивал, но полтора года просидел в застенках российской империи.

В начале возобновившегося процесса защитница подсудимого, Ирина Косенкова, предъявила суду выписной эпикриз из госпиталя Савулькина, из которого следовало, что Борис Андреевич действительно находился на лечении с 4 по 21 июня сего года.

Бумажка вызывает несколько вопросов. Первое. Она не является документом, заменяющим ответ начальника госпиталя на запрос суда. А такой запрос на ул. Герцена направлялся. Но был ответ или не был, неизвестно. По крайней мере, судья Дмитриковская такую информацию не оглашала. Ответ военного госпиталя должен был содержать информацию о том, мог ли Косенков по состоянию здоровья посещать судебные заседания, одно из которых он совершенно точно прогулял 3 июня.

Второе. Почему судья простила Косенкову прогул 3 июня, если он очутился на больничной койке только 4 числа? Пожалела?

Третье. Будет ли Дмитриковская добиваться официального ответа из госпиталя и обозревать его в судебном заседании?