Шоколадное дело-11
Бог знает, во что превратилась светлогорская полиция. Вроде и новый начальник – полковник Евгений Летунов – человек приличный, всегда опрятно одет, строг и законопослушен. И сотрудников поменяли. Одного даже привлекли к уголовной ответственности за взятку. Однако дела у полицейских идут как попало. Не просматривается в их работе профессионализм и прилежание. Разболтанность и очковтирательство стали визитной карточкой так называемого МО МВД России «Светлогорский». (Для краткости так и будем его называть – МО.)
Почти 8 месяцев сотрудники МО не могут разобраться с пустяковым делом об ограблении в Светлогорском городском суде пенсионерки Татьяны Антоненко. О «Шоколадном деле» уже осведомлены все должностные лица, вплоть до президента. Восемь раз (ВОСЕМЬ – не оговорка!) за истекшее время сотрудники МО выносили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по открытому хищению двух коробок конфет и 18 тысяч рублей у пенсионерки, которые, надо полагать, у Татьяны Александровны вовсе не лишние были.
Всякий раз после пинка Светлогорская межрайонная прокуратура незаконные постановления отменяла. Как правило, задним числом. Как только подаст Антоненко жалобу, тут же выясняется, что очередное отказное постановление, оказывается, уже отменено. И все – дознаватели, прокуроры, и прочие полицейские – делают вид, что ничего особенного в их работе не происходит. Обычное дело – восемь раз допустить в одной и той же работе брак. Нетрудно представить, как к таким закоренелым бракоделам относятся на производстве. Токаря механического цеха уже после третьей запоротой втулки лишают разряда, а то и вовсе выгоняют на улицу. А если он допустит брак при обработке, к примеру, гребного вала для крейсера? В таком случае полетят головы и бригадира, и мастера, и начальника цеха.
Только в Светлогорском МО какие-то мошники могут безнаказанно портачить.
Последний пинок полицейские и прокуратура, закрывающая глаза на безобразия упомянутых мошников, получили 25 марта сего года. Представитель Антоненко в тот день направил жалобу областному прокурору Сергею Табельскому. Мол, так и так, разберитесь и накажите. Табельский оказался тоже не бог весть каким юристом и законником. Вместо того, чтобы, по закону, рассмотреть жалобу и вынести решение, он переправил её бракоделам, на которых клейма ставить негде.
Спустя 9 дней светлогорский прокурор Летунову, начальнику МО, погрозил наконец-то пальчиком. Внёс (наверное, на носилках) «представление об устранении нарушений уголовно-процессуального законодательства и привлечения виновных лиц к дисциплинарной ответственности». Ой, умора! Летунов сам себя накажет! Наверное, лишит премии за отличную работу в сфере охраны порядка и защиты прав граждан.
Уже 4 апреля ленивые дознаватели снова зашевелились. Нашли телефонные номера лиц, которые проходят по «Шоколадному делу» в разном качестве, – и ну давай им названивать. Срочно потребовали прибыть на Вокзальную улицу (где располагается МО) потерпевшую Татьяну Антоненко, свидетеля Галину Курилину и Дину Никифорову, которую как раз-то и следует привлекать за уголовное правонарушение. Первые две явились немедля. Никифорова заартачилась, пришлось посылать за ней полицейскую машину с эскортом.
Вот как о своём визите вспоминает Курилина:
– Я долго искала, кто меня вызвал. По телефону мне звонил мужчина. Он, конечно же, не представился. Дежурный никак не мог выяснить, кому я нужна. Пока мы не заглянули в комнату, в которой оказалась Антоненко. И тут я поняла, что попала куда надо. Допрашивала меня молодая женщина. Тоже не назвала ни фамилию, ни звание, ни должность. Однажды раньше я заметила полицейским, что надо представляться, а то мало ли какие мошенники меня разыгрывают. Они засмеялись: «Как можно? Вы же в полиции. И должны нам доверять полностью». Дознаватель, которая в пятницу, 4 апреля, всё же отыскалась, решила сперва задать вопросы мне, а потом Антоненко. Пока Татьяна Александровна сидела в коридорчике, я повторила всё то, о чём уже говорила раньше. И то, что Дина готовилась к совершению кражи. Когда Антоненко вызвали в зал заседаний, она засуетилась: «Вот сейчас я подбегу!» Тогда я не знала даже, что там, в пакете, есть конфеты, не то что там деньги. И то, что Антоненко, уходя, попросила последить за пакетом. Что мне на него смотреть-то? И за кем бы я должна была наблюдать? Ну, стоит пакет и стоит. Куда он денется? И вдруг Дина подскакивает к пакету, что-то крикнув, – и побежала. Это происходило одно мгновение. Своровав из сумки Антоненко две коробки конфет и, схватив их в охапку, Дина выбежала в коридор, а через несколько минут она прибегает в вестибюль, где мы сидели, ожидая вызова в судебное заседания, садится рядом и на меня – «Посмотри, что делается! Посмотри, какая дрянь!» Я и говорю, может я и дрянь, но не воровка. Тогда она открывает большой кошелёк и показывает мне, что там ничего нет. Я и говорю сейчас себе: «А с чего это она мне кошелёк показывала?» Я-то и не знала про деньги. Она, возможно, думала, что я знаю про деньги? Поэтому она открыла кошелёк?..
– Вы знаете, – продолжает Курилина, – мне в полиции сообщили: «Они, Никифорова и Биценко, на вас указывают. Мол, могли и вы украсть, потому что их-то двое, а вы-то она». Здрасьте! Конечно, неприятно такое услышать. А теперь я узнала, что там были камеры видеонаблюдения. И успокоилась.
В тот день Курилину отпустили, сказа, что протокол она подпишет потом. Ей, дескать, позвонят. Когда? Кто?
Прошло десять дней. До сих пор никто не позвонил. Что-то химичат сотрудники полковника Летунова. Одно слово – МО.
Антоненко, конечно же, снова обжалует очередное, девятое, незаконное постановление об отказе – и снова выяснится, что прокуратура якобы УЖЕ отменила постановление Летунова. И всё завертится по новой. Пока не истечёт срок давности преступления.
Самое главное, чтобы показатель в работе МО не пострадал. Летунов бодро отрапортует: «Количество преступлений по сравнению с предыдущим периодом сократилось на… процентов». И с чистой совестью может дырявить погон для генеральской звёздочки. И не забудет заглянуть в кассу за премиальными.
