ДАВАТЬ – популярный глагол,

обозначающий готовность женщины

к обоюдному выражению чувств

посредством постели.

Ф. Щуплов. ЖАРГОН-энциклопедия. 1998.

Суд не дал Игорю Рудникову выступить в защиту журналиста «Новых колёс»

Пока в Питере рассматривают дело против главного редактора газеты «Новые колёса» Игоря Рудникова, в Калининграде продолжают судить Александра Захарова – журналиста этой же газеты.

Осенью 2017 года он подробно освещал процесс над киллером-омоновцем Алексеем Кашириным, который нанёс Рудникову пять ударов ножом…

«Судья продажная»

В ходе разбирательства над Кашириным 34-летняя судья Центрального районного суда Калининграда Мария Зюзина вела себя, мягко говоря, странно: выгнала потерпевшего и обоих его представителей, требовала назвать имена секретных свидетелей, а главное – фактически обрубила все нити, ведущие от исполнителей к организаторам и заказчику преступления.

Затем Зюзина почитала, что об этом пишут «Новые колёса», и… потребовала привлечь автора к уголовной ответственности. Слугу Фемиды обидели аж семь публикаций, но в обвинительное заключение легли только три сомнительных эпизода:

1. Из заметки под названием «СУДЬЯ ДАЛА СРАЗУ ДВУМ КИЛЛЕРАМ» следствие выдернуло часть эпиграфа – «Судья продажная».

2. В статье «ГРЯЗНЫЕ ТАНЦЫ СУДЬИ ЗЮЗИНОЙ» им не понравился подзаголовок «Честная давалка».

3. И, наконец, в материале «КАЧАЛКА ДЛЯ КИЛЛЕРА» прицепились к вырванному из контекста словосочетанию «Матёрая беспредельщица».

Теперь, по ст. 319 УК РФ (оскорбление представителя власти), Захарову грозит штраф до 40 тысяч рублей, либо обязательные или исправительные работы.

Бардак и волокита

Это простое, в сущности, дело можно было рассмотреть за пару часов. Однако почти год велось следствие, и вот уже третий месяц тянется суд. Причём от подсудимого это никоим образом не зависит.

Александр Захаров исправно ходит на все заседания, никаких ходатайств не заявляет и даже отказался от услуг адвоката. Суди – не хочу. Но! На первое  заседание не явился прокурор. На второе  – забыли вызвать свидетелей. На третьем – мировой судья Татьяна Уколова вдруг вспомнила, что главный свидетель (Рудников) находится в СИЗО, поэтому требуется организовать с ним видеосвязь. А для этого придётся переместиться в Ленинградский районный суд Калининграда, где есть такая техническая возможность.

Четвёртое заседание назначили на 17 апреля, когда у Рудникова шёл суд в Северной столице. В итоге – с мотивировкой «неявка свидетелей» – заседание перенесли на 24 апреля. Причём информация об этом появилась на сайте суда  только после того, как событие состоялось…

Короче говоря, бардак и волокита.

Постигло разочарование

Несмотря на попытку засекретить интересное заседание, народ о нём узнал – в назначенный час у входа в зал собралось 12 человек, включая журналистов и прочих слушателей. Все они надеялись не только поддержать Захарова, но и повидаться с Рудниковым.

Увы, их постигло разочарование: спустя полчаса ожидания, судья Уколова зашла в зал и объявила, что «мы не смогли связаться с СИЗО ни по одному телефону…»

Покосившись на выключенный монитор, прокурор Евгения Ковалёва развела руками:

– Учитывая, что все возможности допросить свидетеля исчерпаны, предлагаю огласить его показания.

– Не возражаю, – обрадовался Захаров, надеясь, что судилище наконец-то достигнет логической развязки, ему вернут изъятый ноутбук и снимут подписку о невыезде.

«Ваше место у параши»

Гособвинитель принялась зачитывать показания Рудникова, однако делала это так тихо и монотонно, что один из слушателей вежливо заметил:

– Ваша честь, можно попросить немножко погромче?

– А вы кто, собственно говоря? – взъерепенилась гособвинитель, как бы напоминая слова президента РФ Владимира Путина, который в одном из интервью сказал: «Ваше место у параши».

– Замечание отклоняется, – поддержала прокуроршу судья. – Подсудимый, вам слышно?

– Очень тихо, – констатировал Захаров. – Если можно, погромче.

– Уважаемый суд! – встал с места редактор газеты «Светлогорье» и сайта «Свободный Калининград» Константин Рожков. – Напоминаю, что процесс открытый, и мы имеем право слышать то, что произносится.

– Пересядьте поближе, – ухмыльнулась прокурор.

– Есть же микрофон! – подсказал кто-то с галёрки.

– Он не работает, – постучала по прибору Ковалёва.

– Это просто неуважение к публике! – в один голос закричали собравшиеся.

– Ваша честь! – взмолилась Ковалёва. – Я прошу сделать замечание!

– Замечание принимается, – строго обвела зал взглядом Уколова. – Гособвинитель читает в связи с имеющимися у него физическими и техническими возможностями…

Прокурор продолжала бубнить под нос показания Рудникова, так что разобрать их было весьма сложно.

Обыск в квартире

Закончив чтиво, суд перешёл к письменным материалам: заявление Зюзиной об оскорблении, копия приказа президента РФ о её назначении на должность судьи…

– Президент – тоже человек, он может ошибаться, – вставил реплику Захаров.

Далее шли сопроводительные письма, ответы на запросы, заключения эксперта… Примечательно, что даже «свой» лингвист отметил: оскорбившие Зюзину публикации содержат «мнения, оценочные суждения и языковую игру».

Огласили и протокол обыска, прошедшего в двухкомнатной квартире Захарова ранним утром 28 марта 2018 года. На изъятом ноутбуке, CD-диске и флешке искали все файлы (даже удалённые!), содержащие слова «Зюзина», «Каширин» и т.д. Помимо жёсткого диска, эксперты прошерстили письма, отправленные с электронной почты, а также все бумаги, найденные в доме подозреваемого. В итоге один текст на интересующую тему откопали – в электронном виде и в распечатанном. Хотя Захаров и не отрицал, что это он писал.

Период застоя

Закончив с материалами обвинения, слово предоставили подсудимому.

– Недавно сенатор Мизулина сказала, что любой запрет обеспечивает свободу наших граждан, – с улыбкой произнёс Захаров. – Мы, наконец, дожили до того благословенного момента, когда у нас в России Оруэлл и его антиутопия стали реальностью. Его знаменитые слова «Свобода – это рабство, война – это мир» воплощены в жизнь.

Могу только поблагодарить следствие, которое не обвинило меня, например, в вымогательстве, как Рудникова, или ещё в каких-то тяжких преступлениях, а просто ограничилось заявлением об оскорблении мной представителя власти.

Я уже говорил, что слова «Судья продажная! Козёл ты» это цитата Рамзана Кадырова. Фраза «Честная давалка» звучит грубо, я так не выражаюсь. А всё остальное – да, это я писал. Это моё личное мнение и суждения. Как говорили в брежневский период застоя: «У вас есть своё мнение?» – «Да, есть. Но я его не одобряю и не поддерживаю».

По залу прокатился смех.

– Сейчас мы вернулись к тому периоду, – подытожил Захаров. – Свою вину я не признаю. Я признаю, что я это писал. Но это не моя вина. Это мой приговор.

Свободная страна

– У меня вопрос! – подняла руку прокурор. – Александр Евгеньевич, вам вменяют то, что вы написали и неустановленным способом передали три статьи: «СУДЬЯ ДАЛА СРАЗУ ДВУМ КИЛЛЕРАМ», «ГРЯЗНЫЕ ТАНЦЫ СУДЬИ ЗЮЗИНОЙ» и «КАЧАЛКА ДЛЯ КИЛЛЕРА». Скажите, вы их писали и передавали для публикации со своего согласия?

– Да, писал и передавал, – ответил Захаров.

– Вопросов больше нет, – удовлетворённо кивнула Ковалёва.

– А кто же написал фразу «Честная давалка»? – распирало любопытство судью.

– По этому поводу ничего не могу сказать, – пожал плечами Захаров. – Можете опросить всех свидетелей, которые меня знают – это не мой жаргон. Я так не выражаюсь в отношении женщин, будь она даже судьёй.

– Я правильно поняла из вашего выступления, что вы, живя в свободной стране, можете свободно выражать своё субъективное мнение, даже если оно носит признаки оскорбления? – уточнила Уколова.

– Мы живём в НЕсвободной стране, – поправил судью Захаров. – Поэтому не имеем права вообще ни на что.

Воруют и гордятся

– А если бы высказывания не ограничивались мерами уголовного или административного характера, – не успокаивалась Уколова, – вы бы в большей степени выражали свои суждения о ком-то или о чём-то?

– Нет! – удивился Захаров. – Во-первых, я уже прекратил о ком-либо что-либо выражать. Во-вторых, что значит «в большей степени»? Если уж вы честно задаёте вопрос и хотите узнать моё мнение, то я отвечу: журналистика у нас умерла совершенно по другой причине. Ругаться и даже употреблять мат стали не потому что много свободы, а наоборот – потому что, сколько ни ругай тех же коррумпированных чиновников, это ни к чему не приводит. Они гордятся, тем что воруют! Их невозможно этим достать.

Журналистика перестала быть действенной силой. Считается, что она сейчас должна обслуживать – говорить, как хорошо, как прекрасно, как замечательно… Иногда это вызывает перекос, и хочется сказать резче. Но это не значит, что нужно говорить резко. И я об этом не говорил. Я наоборот сказал: спасибо, что меня остановили на взлёте и не дали мне дальше совершать свои деяния, которые бы подрывали авторитет нашей родной власти. То есть вы меня остановили, не дав совершить более тяжкие преступления. Ведь могли бы осудить за вымогательство, как Рудникова.

Казалось, можно переходить к финалу, но тут судья вновь объявила перерыв. Потому что «майские праздники», и она уходит в отпуск.

– Если у вас имеются характеристики и награды, можете представить их суду, – напомнила напоследок Уколова.

– У меня есть характеристики, и есть награды, но я не собираюсь предоставлять их суду, – твёрдо ответил Захаров. – Потому что мои прежние заслуги и достаточно высокий чин не имеют никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Я хочу, чтобы меня осудили, как обычного журналиста, как молодого выпускника журфака, если бы он встал на путь такой журналистики.

Отмороженный суд

…Тем временем в СИЗО «Кресты» всеми силами пытались выйти на связь с Калининградом.

«С 13.00 я сидел перед монитором в специальном помещении и наблюдал (без звука) за заседанием, на котором рассматривалось уголовное дело против Александра Захарова, – сообщил в письме Игорь Рудников. – Сотрудник СИЗО в течение двух часов звонил судье и секретарю суда, чтобы они включили у себя монитор и допросили меня в качестве свидетеля. Но эти звонки игнорировались.

При мне сотрудник СИЗО набирал номер телефона секретаря суда, и на экране было видно, как она смотрит на свой смартфон. То есть, она видела входящий звонок, номер «Крестов» и… сбрасывала вызов. И так несколько раз. Потом секретарю приходили SMS, но она ничего не говорила судье.

Я возмущён. Это дикий беспредел. Я очень хочу выступить на суде и дать показания в защиту Захарова.

Сотрудники «Крестов» сказали мне, что «такого отмороженного суда» они ещё не видели. По поводу этого случая они сделали специальную запись в журнале…»

Настоящий Штирлиц

Игорь Петрович выслал и речь, которую он готовил для выступления:

…В общем, дело против Захарова внезапно обернулось скандалом. Следующее заседание назначено на 30 мая в 15.00 – в мировом суде на ул. Горького, 152а.

Алексей МАЛИНОВСКИЙ.

P.S. В связи со случившимся, Игорь Рудников отправил жалобы в суд и прокуратуру, однако неизвестно, когда они дойдут и будут рассмотрены. Поэтому редакция «НК»  просит рассматривать эту публикацию, как официальное обращение к прокурору Калининградской области, к председателю Калининградского областного суда и к председателю квалификационной коллегии судей Калининградской области – по факту воспрепятствования правосудию и лишения Александра Захарова права на справедливый суд.

Необходимое примечание СК

Когда желающие посмотреть на судебное заседалово теснились в тёмном коридорчике перед запертой дверью, безнадёжно ожидая судью Уколову, только один не растерялся. Это был подсудимый Захаров. Как опытный разведчик капитан первого ранга вынужден был провести собственный поиск жрицы Фемиды. Он вычисли её по голосу, раздававшемуся из-за одной из дверей. Какой-то мужчина, видимо, начальник, распекал судью за непозволительную инициативу привлечь в качестве свидетеля Рудникова. Он требовал от судьи исправиться и ограничиться теми его показаниями, которые имеются в материалах уголовного дела. Видимо, знал, что закрытый в тюрьме редактор «Новых колёс» за словом в карман не полезет и врежет правду-матку. «Как зовут начальника? Не Александром ли Николаевичем?», – поинтересовался редактор СК у Захарова. «А я их никого не знаю», – равнодушно ответил подсудимый.

Какой замечательный у нас независимый суд!