В свете происходящих на Украине событий вспомнилось хорошо забытое. Вот отрывок.

ШТУРМ КИЕВА — это саженными буквами. И дальше совсем мелко: имажинистами.

Нам надо было написать десяток афиш. Мы с Анатолием писали, Рюрик суетился по комнате. Наступил мне на руку своими ботиночками. Рюрик легок, но я не люблю выносить на пальцах чужие ступни.

…Афиши были расклеены. Вечер должен был состояться завтра.

Весь день мы гордо ходили по городу, наблюдая, как испуганные обыватели при первых словах: «Штурм Киева» — хватались за сердце и сбегались к афише, как мухи слетаются к куску подмоченного сахара на тарелке.

Сбор должен был быть полным, и администратор ликовал. Но мы не учли, что это были дни гражданской войны. В двенадцать часов в день выступления меня поймал Анатолий:

– Есть вагон Сергея Громана (это был наш приятель, работавший в Трамоте). Через час идёт на Харьков, оттуда на Москву. Поедем!

…Нам не очень понравилось внимательное отношение к афише некоторых органов. Мы не знали, что очередной штурм Киева, и не нами, был близок. Мы сочли за благо, оставив администратора на съедение разъяренным толпам, собраться в полчаса и, сидя в вагоне у окна, посмеивались:

– Толя! Как ты думаешь: будут его бить?

– Должны!

Вадим ШЕРШЕНЕВИЧ. Великолепный очевидец. Поэтические воспоминания 1910–1925 гг.