Константин РОЖКОВ

Политический процесс над Вадимом Хайруллиным приобретает трагикомический характер. Суд длится несколько месяцев. Уже 31 мая судья Центрального районного суда Калининграда Людмила Сагий объявила оконченным судебное следствие. На следующее заседание назначила прения сторон. Но всё пошло не по плану. На осуждение по «дадинской» статье 212.1 УК РФ против Вадима Вильевича не хватало доказательств. Нужно было что-нибудь весомое – чтобы пригвоздить Хайруллина основательно и сделать процесс показательным.

Пристальное внимание суда и гособвинителя к значку (наглядная агитация!), который подсудимый нацепил куртку 21 апреля 2021 года во время несогласованного митинга «за Навального», не прибавило веса «доказательной базе». Крохотная жестянка не вписывалась в тему массового мероприятия, поскольку посвящалась Игорю Рудникову, и любое рассуждение о ней вызывало в зале только смешки присутствующих. В тот же день, 31 мая сего года, Хайруллин отмёл и отрицательную характеристику, состряпанную на него следователем: её якобы дали соседи Хайруллина, которых судья не пожелала вызывать, по-видимому, по единственной причине – они не существовали в природе. Даже прокурор вынуждена была признать бумагу сомнительной и попросила «не ссылаться на данную характеристику» при вынесении приговора.

Но 2 июня судебные прения так и не начались. Судья по просьбе гособвинителя вернулась к судебному следствию: неожиданно в дело вступил другой человек, помощник районного прокурора Андреев. Прокурор-женщина, по словам её сменщика, оказалась в больнице (доброго ей здоровья!). Андреев попросил время для ознакомления с материалами, и судья Сагий объявила перерыв до 7 июня.

Андреев так хорошо ознакомился с материалами уголовного дела, что 7 июня притащил с собой трёх свидетелей: двух сотрудниц полиции, фигурировавших в деле, и одного совершенно нового. Такого секретного, что следствие, составившее на Хайруллина дело объёмом более 200 листов, о нём ничего не знало. Следователь, полгода потевший над делом, не нашёл важного свидетеля, а вот прокурор оказался проворнее – за один день отыскал!

День задался весёлым. Сагий выставила за дверь троих слушателей – мешали процессу репликами и шевелением. Прокурор праздновал триумф. Требовалось неопровержимо доказать, что Хайруллин оказался на митинге прошлого года не случайно как наблюдатель, а был организатором мероприятия, кричал что-то типа «Путин – вор!». К нему, как выяснилось, были приставлены полицейские – Александра Кизейкова и Мария Иванкив – которые весь день и вечер снимали подсудимого на видеокамеру. Тут же, в зале суда, включили компьютер для просмотра видеозаписей, приобщённых к материалам дела. Однако нигде Хайрулин как зачинщик не обозначился. Обе дамочки только плечами пожимали.

Сторона защиты выяснила, что женщины из полиции на митинге замаскировались под обыкновенных гражданок. При желании с ними можно было пофлиртовать и закадрить. Ни формы, ни погон, ни махания удостоверениями сотрудников перед носами собравшихся. Они легко могли бы разделить скамью подсудимых с Хайруллиным.

Видя такой провал, прокурор на трибуну призвал некоего безработного Мелехова Маарифа оглы (в фамилии и имени может быть неточность, поскольку записано на слух). Упитанный молодец уверенно показал на Хайруллина и заявил, что именно он выкрикивал «Свободу Навальному!», «Позор!», и даже, как ему показалось, руководил митингом, стоя «посредине фонтана».

Судья не удержалась от естественного вопроса:

– А вас не удивило, почему именно вас позвали (в суд)?

– Нет.

В отечественной следственной практике давно существуют такие институты, как штатные понятые и профессиональные свидетели. Как правило, их «работа» у судов не вызывает никаких претензий. Но в данном случае суду была представлена слишком топорная версия. Прокурор, розовея, произнёс дежурную в таких случаях реплику: «У государственного обвинения не имеется оснований не доверять свидетелю». Никто не догадался у него уточнить: «А какие основания доверять?»

Вернулись к просмотру видеоматериалов. Нигде Маариф оглы не мелькнул. (К слову сказать, в тот день и я присутствовал на митинге как журналист. Сохранились видеозаписи. Моя камера так же, как у Иванкив и Кизейковой не запечатлела колоритного Мелехова.)

Подсудимый с трудом сдерживал эмоции: «Прокурор представляет фальшивого свидетеля! Речь идёт о пяти годах моей жизни. «Нет оснований не доверять»! А если бы речь шла о наркотиках?!»

Судья удовлетворила ходатайство стороны защиты об истребовании видеозаписей камер наблюдения «Мой город» из других уголовных дел. Будут искать Маарифа оглы в этих материалах.

Заседание назначено на 16 июня.