– Следователь не записал! – в сердцах бросила Любовь Тоцкая, свидетель обвинения.
По найму Николая Игнатова свидетель почти год работала сиделкой у Владимира Васильевича Князева, участника Великой Отечественной. Изучила его характер, повадки и особенности.
И Любовь Васильевна подробно рассказала, что именно следователь по особо важным делам СУ СК РФ в Калининградской области капитан юстиции Д. Долгошеев не потрудился отразить в протоколе допроса. Например, то, что потерпевший по делу Князев, любит квашеную капусту и сам её регулярно шинкует, он наливал себе в тарелку суп, самостоятельно мыл после еды посуду и зажигал газовую плиту спичками, собственноручно писал письма родственникам и даже записывал в тетрадку свои стихи, которые по вечерам читал Тоцкой.
– Когда я начала у него работать, он заметил, что газовая плита изменила внешний вид. «Ой, какая чистая плита! Какая белая! А ванна какая чистая стала!»
Эти сведения явно выпадали из генеральной линии уголовного дела. Поскольку версия следователя зиждится на том, что ветерана Князева негодяй Игнатов обманул, пользуясь его слепотой. Слепого старика ввёл в заблуждение и заставил подписать договор купли-продажи квартиры на ул. Чекистов в Калининграде. И договор этот Князев якобы не мог прочитать – слепота не позволяла. И миллион 800 тысяч рублей, указанные в договоре, Игнатов якобы Князеву не отдавал. Если Князев всё же не совсем слепой и умел, по крайней мере, 25 мая 2018 года, в день оформления сделки, читать и писать, то вся следственная работа – козе под хвост. Собственно, версия родилась не у следователя даже, а голове у прокурора области Сергея Хлопушина – от патриотического припадка. Он приказал – и судебное решение по гражданскому делу, которым Князеву было отказано в возвращении квартиры к прежнему правовому статусу, тут же пересмотрели. Квартиру вернули Князеву. А вслед за этим арестовали Игнатова. И – в тюрьму, где он «парится» 10 месяцев. Николай Павлович в казематах на Ушакова недавно перенёс пневмонию. Неудивительно, СИЗО, где десятки людей спрессованы за глухими стенами, являет собой рассадник инфекции.
Следы большой суммы каких-то денег обнаружились тут же, в суде.
Тоцкая рассказала, что однажды, когда стиральная машина в ванной ветерана отказалась выполнять свои прямые функции, её было решено выбросить и купить другую – так посоветовал мастер. Машинку выдвинули, а там, под ванной… обнаружился носок с деньгами. Пятитысячными купюрами. И Тоцкая сделала движение, словно взяла в руки ту увесистую закладку.
– Я их положила обратно, под ванну. От греха подальше. Потому что…
Эдуард Бирюков, судья, перебил:
– Так, свидетель, давайте коротко и по существу.
– Где он лежал, туда и положила.
Через какое-то время, сказала Тоцкая, она снова заглянула в тайничок, но носка, нафаршированного деньгами, там уже не было. Кто-то ревностно контролировал принадлежащее ему богатство.
– Игнатов передал 8 или 10 тысяч рублей на покупку стиральной машины. Мы купили бэушную, за 6 тысяч. А оставшиеся деньги я положила в шифоньер. И они лежали. А потом, смотрю, нету! Я, знаете, как испугалась… Потому что уже этих разговоров наслушалась, что у него... – но судья снова замял продолжение.
Оборвал судья свидетеля и тогда, когда она пыталась что-то сказать про газеты, которые получал Князев. Он ведь наверняка их читал. Или просматривал. Слепой старик.
У Князева, как выясняется, наблюдался нездоровый интерес к деньгам. Однажды, как рассказала суду Тоцкая, ветеран ждал от губернатора подарка Ему заранее мерещилась большая сумма. Он торжественно пообещал своей помощнице половину: «Вот принесут мне подарок, и я обязательно поделюсь с тобой. Половину тебе, половину себе». Но вместо денег принесли от имени главы области махровое полотенце. Лишь только посланница хозяина янтарного края за порог, Князев в порыве гнева потребовал ножницы, чтобы располовинить полотнище – как и обещал. А позднее Князев обвинил Тоцкую в том, что она украла дорогой губернаторский подарок. Сиделка расстроила своего подопечного: тут же нашла полотенце и вручила награждённому.
Однако такие житейские мелочи не помешали защитнику Сталинграда предложить молодой служанке руку и сердце, а в наследство – ещё и свою неплохую пенсию. Но у женщины хватило соображения отказать старику.
Не прибавила очков государственному обвинению и второй свидетель, Юлия Шереметьева, работавшая в Гурьевском МФЦ заместителем начальника отдела. Она 25 мая 2018 года принимала на государственную регистрацию сделки документы. Шереметьева утверждает, что Князев понимал последствия продажи своей квартиры Игнатову. Собственноручно, без принуждения, подписал три экземпляра договора и два заявления.
Когда Николая Игнатова ввели в наручниках в зал суда, он выглядел бодрым и даже улыбался. С хорошим настроением он покидал звериную клетку после объявления перерыва до понедельника. Наверное, ему казалось, что уголовное дело рассыпается на глазах. Однако отставной офицер Советской армии плохо знает отечественную правоохранительную систему. Сразу видно, первый раз под следствием…
