Едва не кончился потасовкой процесс по уголовному делу об убийстве Сергея Федоренкова и Александра Кучинского.

В пятницу в областном суде оглашался приговор. По этому случаю журналистам великодушно было разрешено снимать последний акт затяжного дела. Когда Ольга Гончарова из «Комсомольской правды» направила объектив своей «мыльницы» в сторону сектора «болельщиков» за Игоря Кепеля, признанного убийцей, на неё с угрозами налетел гражданин по фамилии Зайцев. Зайцев в зале оказался не случайно. Он считается тестем осуждённого.

Мужчина на повышенном тоне, без всяких признаков вежливости, а попросту говоря грубо, потребовал у журналистки стереть из памяти камеры снимки. Вдобавок ещё и угрожал: «Я вас найду!» Ему на помощь подоспели сотрудники аппарата облсуда. Они принялись стращать журналистов тем, что выведут всех из зала, если они будут нарушать так называемые правила поведения в суде, придуманные господином Фалеевым, который уже едва ли не 90 лет возглавляет областную Фемиду. Виктор Иванович, так зовут председателя, уже не знает, какие бы ещё поновее придумать ограничения, чтобы унизить граждан, находящихся в здании суда, в особенности пишущую и снимающую братию.

Приставы и другие аппаратчики наперебой внушали, что снимать граждан можно только при их согласии на это. Мол, так требует закон. Какой закон – уточнить, как ни силились, не могли.

Между тем для журналистов существует российский закон о СМИ, который наделяет любого корреспондента правом снимать в публичных местах без ограничения. Выражаясь понятным языком, закон велит сидеть дома и пить чай тем, кто опасается быть застигнутым видеообъективами.

Редактор Свободного Калининграда Констин Рожков вслед за Гончаровой тоже подвергся нападению со стороны Зайцева. Распоясавшийся упитанный тип хватал Рожкова за руки, пытался дотянуться до фотокамеры. Женщина-пристав вынуждена была встать между журналистом и не в меру активным престарелым мужчиной.

Нервы были накалены у всех.

Ввели Игоря Кепеля.

Из совещательной комнаты вышел судья Сергей Капранов и хорошо усвоенным скоротихоговорением, которому, видимо, специально обучаются судьи на специальных курсах, зачитал удивительно короткий текст приговора. При словах «приговорить к лишению свободы сроком 19 лет…» человек в клетке начал ухмыляться.

По окончании процесса снова возникла словесная перепалка. Зайцев предусмотрительно молчал.

Уже в коридоре к Рожкову подошёл отец осуждённого. Михаил Михайлович, полковник ФСБ в отставке, принялся корить редактора СК: «Я был о тебе лучшего мнения». Кепель-старший пытался расписать какую-то фантастическую версию, по которой его сын вовсе не убивал рыбаков и не делал из них кровавый фарш.

Пришлось спросить отца, зачем же ему в день убийства специально привезли из Лесного в Калининград и передали карабин сына, который тот просил спрятать с глаз подальше. «Мне карабин не привозили», – с отчаянием в голосе воскликнул Кепель.

Тут же к Рожкову подошёл и Алексей Созвариев, защитник Кепеля-мадшего: «Вашу одиозную личность я знаю!..» На себя бы лучше обратил внимание…

Мать Саши Кучинского и вдова Сергея Федоренкова плакали и обнимались…

От редактора СК

За два часа до начала процесса я связался с Мариной Бучной, сотрудницей пресс-службы Калининградского областного суда, чтобы уточнить, можно ли снимать во время оглашения приговора Кепелю. Она заверила, что такое право у журналистов есть. Однако судья просил, чтобы операторы и фотографы не ходили по залу, как можно меньше двигались бы.

Марина в качестве утешения сообщила, что текст приговора короткий, поэтому нетрудно будет выполнить просьбу суда.

И вот о чём подумалось. По российскому закону на тот момент судья Капранов находился в совещательной комнате. Наш закон строго охраняет тайну совещательной комнаты. Откуда до оглашения Марина узнала, каким будет приговор?