ШОКОЛАДНОЕ ДЕЛО-8

Василий КОСОРЫЛОВ

Вступая в должность начальника межмуниципального отдела МВД «Светлогорский», полковник Евгений Летунов, присланный к нам из Волгограда, публично заявил: «Вина человека должна доказываться не явкой с повинной…»

Cовершенно прав Евгений Викторович. Только вот его подчинённые, очевидно, интервью начальника, опубликованное 22 августа в газете, не читали. Потому что их главным методом раскрытия преступлений стала «царица доказательств» незабвенного Андрея Вышинского. Был такой Генпрокурор СССР, засудивший и засадивший в лагеря ГУЛАГа едва ли не полстраны.

Светлогорские следаки несколько переиначили римскую правовую формулу, возрождённую Вышинским в сталинские времена, чем внесли существенный, но пока ещё по достоинству не оценённый вклад в развитие отечественной криминалистики. Опрашивая подозреваемых и их сообщников, а также случайных граждан, всегда готовых отрицать причастность к правонарушению, светлогорские пинкертоны неизбежно приходят к твёрдым выводам – не признает, значит, не совершал. На этом проверки и следствие можно прекращать. Незачем попусту тратить силы на опрос свидетелей, на исследование доказательств. Светлогорское новаторство в скором времени позволит полностью искоренить преступность в курортной зане. Ведь если нет ни одного подозреваемого и обвиняемого, значит, нет и преступлений! Здорово!..

Именно таким методом светлогорские сыщики доказали, что в помещении горсуда 28 августа не было никакого ограбления пенсионерки Татьяны Антоненко. По мнению врио начальника светлогорской полиции Сергея Беседина, произошедшее на глазах у нескольких свидетелей хищение чужих коробок с конфетами и денег и событием-то назвать нельзя. Может, всем померещилось? Даже камерам видеонаблюдения?..

Кстати, о видеокамерах, установленных на всех этажах Светлогорского городского суда. Исследуя видеозаписи того дня (которые даже не приобщены к материалам проверки!), полицейские пришли к выводу: конфеты были, а деньги в количестве 6 купюр на видео не просматриваются. То же говорит и Дина Никифорова, похитительница. Да, признаётся она, конфеты брала, потому как они почти что ей принадлежали, а денег не брала. Никаких. В том числе и тех, которые лежали между коробками.

Почему Дина Павловна считает шоколад своим? Да ведь это она же и вручала в разгар предвыборной кампании злополучные конфеты разным избирателям, в том числе и Антоненко. Со словами: «Голосуйте за Эдика Процкого».

Полицейскому дознавателю и Никифорова, и Татьяна Биценко, помогавшая Дине Павловне сориентироваться в суде и вовремя опустошить сумку Антоненко, внушали: мол, Антоненко наговаривает на бедную похитительницу, поскольку давно состоит с ней в неприязненных отношениях. И дознаватель охотно ухватывается за версию. Даже не подумав, с какой стати, испытывая неприязнь, Никифорова идёт к Антоненко, чтобы всучить ей сладости. Примириться что ли хотела, а потом передумала? Прямо в суде.

В видеозаписях, очевидно, что-то есть этакое, чего нельзя показывать. Иначе их бы не прятали от потерпевшей. Ни полиция, ни суд копиями с Антоненко поделиться не спешат. Хотя с момента ограбления прошло почти 4 месяца. А ведь ещё 28 августа председатель горсуда Михаил Аниськов обещал на следующий же день выдать Татьяне Александровне видеодокументы. Но, поразмышляв ночь (или подробно ознакомившись с доказательствами? или посоветовавшись со старшими товарищами?..), он отменил своё обещание. Даже два письменных запроса не сподвигли его на сочувствие потерпевшей.

Полиция на ходатайства предоставить возможность ознакомиться с материалами проверки, в том числе с видеозаписями, вообще не отвечает.

Прокуратура трижды отменяла незаконные постановления полиции об отказе в возбуждении уголовного дела. Но полицейские – их в «шоколадном деле» было задействовано четверо – упрямо не соглашались добросовестно исследовать видеодоказательства, не пытались установить и опросить всех, кто был в тот день на 3 этаже горсуда: директора ООО «КСИЛ Калининград» Сергея Ганжалу, председателя суда Михаила Аниськова, редактора «Светлогорья» Константина Рожкова, юриста Владимира Кравченко, представителя Процкого из Петербурга Сергея Воробьёва…

С большим трудом удалось убедить недоверчивых светлогорских сыщиков опросить родных Татьяны Антоненко, мужа и сына. Они-то знают, были в её сумке в тот злополучный день конфеты и деньги. Вечером 21 ноября к пенсионеру Вадиму Антоненко пожаловал гость. Прямо в квартиру. На улице Преображенского. Видимо, дознаватель. Видимо, Александр Сорокин. Видимо, из светлогорского полицейского участка.

Александр Александрович поинтересовался, что Вадим Иванович может сказать по поводу ограбления его супруги Татьяны Александровны в Светлогорском городском суде. (Событию посвящались две публикации в нашей газете – «В Светлогорском горсуде завелись воришки», №12, и «Шоколадное дело», №14, а, кроме того, 7 статей в Свободном Калининграде.)

Нет смысла пересказывать историю. Заметим лишь, что если бы судья (по совместительству председатель горсуда) Михаил Аниськов проявил твёрдую гражданскую и правовую позицию, то в тот же момент гражданка Никифорова, которая и утащила прямо из сумки потерпевшей две коробки шоколадных конфет и 18 тысяч рублей, была изобличена. Но Аниськов в ответ на недоумение Татьяны Александровны, обескураженной наглостью грабительницы, только похихикал, косясь на пустую сумку в руках женщины. Видимо, подействовала бацилла веселья, охватившая «команду» Процкого, в интересах которого был совершён грабёж. И ничего не предпринял. Не объявил перерыв в судебном заседании, чтобы разобраться по горячим следам.

Тут самое время уточнить, почему приходится делать оговорку «видимо», говоря про очередного дознавателя. Дело в том, что Вадим Иванович клещами тащил из посетителя имя его и фамилию. Вот, пришёл якобы дознаватель... Нет, наверное, это был какой-то стажёр, который о законах только слышал, а сам-то их не читал…

Если бы в квартире на Преображенского был настоящий полицейский, он бы непременно представился – фамилия, имя, отчество, должность. Как предписывает статья 5 федерального закона о полиции. Да ещё бы предложил проверить его служебное удостоверение. Но этого не произошло. Стало быть, стажёр. Любитель сыскного дела.

Теперь, уважаемые читатели, попробуйте ответить на вопрос: какой уровень доверия к плодам своего полицейского труда вызовет такой неуч впоследствии. Когда после демонстративного невежества он вынесет какой-нибудь процессуальный акт. И как он будет его выносить, не зная законов-то? Не потому ли один коллега Соркина сумел провести по «шоколадному делу» товароведческую экспертизу украденных коробок с конфетами и установить их незначительную стоимость? Он даже не знал, были ли в тех коробках конфеты! Он их не попробовал! Не видел! Он же, не будем скрывать фамилию – Виталий Березовский, – пришёл к выводу о том, что 28 августа в суде был не грабёж, а… порча и уничтожение чужого имущества, которая квалифицируется не по уголовному кодексу, а как административное правонарушение. Как, скажите, можно испортить имущество, которого Березовский даже не нюхал, руками его не щупал?..

Но вернёмся к Сорокину. Александру Александровичу наконец-то, через три месяца, начальство поручило выведать у Антоненко все сведения о пропавших вместе с конфетами деньгах. Этим он и занимался, мирно беседуя с супругом потерпевшей целый час.

Какой-то полицейский наведался и к Андрею Антоненко, сыну Татьяны Александровны и Вадима Ивановича. Андрей Вадимович утверждал, что 28 августа заплатил вместо родителей за услуги ЖКХ более 17 тысяч рублей. А утром сообщил об этом по телефону отцу. Они договорились, что мать возьмёт с собой в суд, куда вызывалась как свидетель, деньги, чтобы потом где-то по пути передать сыну. Но эти сведения и документы, в том числе копия с монитора мобильника, предъявленные в полицию никак не исследовались и оценки не получили. Вообще не заинтересовали дознавателя.

Дознаватели знай твердят: «Это политическое дело».

– Никакой политической подоплёки я в этом деле не вижу, – опровергает заявления подчинённых Летунов. – Ну, хоть убейте меня, там нет состава преступления!

Сейчас прокуратура и областное УВД, в конце концов обратившие внимание на «шоколадное дело», изучают четвёртое по счёту отказное постановление, которое вынес Беседин.

Любой мало-мальски грамотный правовед вам скажет, что следователь по одному факту преступления может вынести только одно постановление. Но оно должно быть ЗАКОННОЕ. Железобетонное! Чтобы это, говоря словами профессора Преображенского, «была такая бумажка, при наличии которой ни Швондер, ни кто другой не мог бы даже подойти к двери моей квартиры».

Татьяна Александровна Антоненко

У Михаила Аниськова с Вадимом и Андреем Антоненко давняя «дружба». Аниськов принимал решения по искам за мнимые долги перед управляющей компанией

В 9.11 Андрей Антоненко сообщил отцу, что услуги ЖКХ по квартире родителей он оплатил. Продолжительность разговора – 1 мин. 50 с. А вечером, в 20.24, отец рассказал ему об ограблении. Разговор длился 6 с половиной минут. У полиции есть и квитанция об оплате, датированная 28 августа…

Аниськов тоже не желает помочь разобраться в затянувшемся «шоколадном деле». На второй запрос Антоненко предоставить копии видеозаписей, он ответил отказом. Грубым. Порождающим волокиту. Официально не признанная потерпевшая обратилась в суд. Но спустя полмесяца получила определение судьи Марины Маношиной, которая считает, что привлекать председателя суда как должностное лицо к гражданско-правовой ответственности люди не имеют права. Якобы для этого есть иной порядок. Какой – Маношина не объясняет. Много чести какой-то пенсионерке.

------------------------------------------------------

Царица доказательств — с латинского: Regina probationum (рэгина пробационум). В римском праве так называли признание вины самим подсудимым, которое делает излишними все иные доказательства, улики и дальнейшие следственные действия.

По материалам сайта Свободный Калининград. Опубликовано в газете «Светлогорье», №15.